Князь без княжества - Страница 32

Сморщенное лицо Верховного не отразило никаких чувств – они угасли лет полтораста назад.

– Отлученные от библиотеки, оба послушника узнают только то, что у нее в голове.

– Там не много, – почтительно кивнул Джива.

– Тем не менее вскоре они покинут нас. Да, методики концентрации Силы интересны Алексу, но не более чем интересны. Наша философия ему чужда. Гордый тей, презрительно называвший коммерсантов «счетоводами», с головой нырнул в книги о хозяйствовании. Искал, видимо, волшебный ключ к процветанию Икарии. Он стоял перед открытой дверью, эту дверь у него захлопнули перед носом. Разочарование. Смирению наш молодой тей не научен. Предвижу – как позволит состояние его супруги, отправится за горы. Ему невтерпеж проверить узнанное.

– У Алекса только что родилась дочь. Только мать окрепнет...

– Да... – верховный чуть наклонился вперед. – Не в их интересах болтать, что здесь источник тайных знаний. Лучше самим владеть крохами. Да и кто поверит про дверь в мир рыжего Родрика и пришелицу оттуда? Обычные сказки менестрелей. Пусть женщина покинет Шанхун с Алексом.

Оба понимали, что это непросто. В Шанхун никого не затягивают силой и никого здесь силой не держат. Конечно же – не выгоняют. Нужно, чтобы чужестранка сама решилась.

Не откладывая деликатный вопрос надолго, Джива навестил ее в келье с самого утра. И неожиданно для себя подумал, что ему приятно с ней разговаривать, вплоть до легкого разочарования, что Хелена скоро покинет монастыри.

Ей на вид лет двадцать пять – двадцать семь, на полголовы выше монаха. Была коротко стрижена, волосы едва достигали плеч. За год выросли и стали двуцветными. Прежние – цвета золотой пшеницы, а ближе к корням они темно-русые. Конечно, за горами есть настои для окраски волос, но не в монастырях. Стройная по меркам равнин Тибирии, с точки зрения тея – очень толстая. Лицо простое, чуть вытянутое, с пухлыми губами. Обманчивую интеллигентность придают очки. Ужасные красные ногти теперь обычного цвета, слава Создателю – закончился ядовитого цвета лак в ее сумке. Но яркие красные клипсы снимать отказалась, как и батарею браслетиков на запястье.... Красный монашеский балахон Хелена туго оборачивает вокруг бедер, ноги видны по колено.

Конечно, послушники придерживаются безбрачия, приучены держать похоть в узде. Посвятившие себя совершенствованию духа и овладению Силой, они с самого начала овладевают усмирением порывов плоти. В присутствии женщины Джива неприметно и непрерывно поглаживал специальные точки на левой кисти, остужая огонь... Зачем подвергаться искушению лишний раз? Прав Верховный – нужно выдворить ее.

– Мисс Хелена, как мне кажется, вы нашли общий язык с Алексом и Гораном.

– Насколько это вообще возможно, – женщина соорудила скрутку из бумаги и какой-то сушеной травы. Монах видел курящих в ее мире, но так и не понял их страстной привычки втягивать вонючий дым. – Вы же были у нас. Все другое. Тут – средневековье какое-то. Ну, девятнадцатый век, какая разница. Но они хоть мужчины. Смотрят на меня, старший едва ли не облизывается. Я бы с ними уехала... Можно?

Проблема разрешилась сама. Но остался неприятный осадок. Они – мужчины? А монахи – нет? Мужчина – это похотливый самец? Самообладание Дживы заработало в другом направлении. Он гасил в себе раздражение. И одновременно не мог разобраться, что выводит его из равновесия. Хелена с показной распутностью? Легкомысленный Алекс, с удивительным упорством сворачивающий с прямого и рационального пути на какие-то обходные тропки, туповатый Горан?

Монах отправился проведать роженицу. Ее он практически не замечал, она – даже не послушница, просто гость. Но единственный человек из новых, не сделавший ничего неправильного. Наоборот, роды – естественный ход вещей. Чья-то душа, удостоенная при реинкарнации вселения в человеческое тело, обрела плоть.

Глава тринадцатая

Конечно, Иане все объяснили.

Она с изрядным опозданием узнала про другой мир. О нем супруг дал клятву никому не рассказывать задолго до свадьбы и соблюдал эту клятву с упорством, достойным лучшего применения. И про женщину с голыми коленками. И про дикий обычай тех мест одеваться хуже распутной девки.

Это можно понять.

Но уже не исправишь, что Алекс предпочел заниматься своими делами в день, когда был ей очень нужен. Что проявил неискренность, даже не намекнув, куда исчезает с Гораном. Что не почувствовал, как ей горько и одиноко на последних месяцах беременности.

Дал клятву молчать про другой мир? А сколько клятв дал жене! «Никогда не расстанемся», «всегда будем вместе», «слово тея»... Что теперь стоят его слова?

Зато появилось гораздо более близкое существо. Совсем крохотное, но бесконечно родное, драгоценное, то приникающее к груди, то доверчиво спящее на руках, то недовольно хныкающее.

Дочь. Алекс совершенно точно ждал сына. Если посмеет сказать хоть четверть слова, бросить полвзгляда недовольства... И так между ними пробежала черная кошка размером с лошадь.

Не сказал. Вообще ничего не сказал. Упал на колени, обняв на циновке обоих. Потом осторожно взял в руки сверток с малюткой.

– Как мы ее назовем?

Само собой, Иана уже придумала имя. Женская мудрость подсказала ей – нужна иллюзия участия мужа в выборе.

– Как ты хочешь?

– Альрика... наверно.

– Так звали твою маму, – догадалась Иана.

Супруг редко рассказывал о жизни на Севере и родне.

– Ну... да. А ты как думаешь?

Они перебрали две дюжины имен. Не трудно догадаться, осталось выбранное матерью – Айна. Зато отец готов был поклясться, что состоялся совместный выбор.